Видение в часовне пришедшим молиться

"В Нижегородской епархии, в Лукояновском уезде, между селениями Кочкуровым и Саитовкой, стоит часовня, деревянная, с незапамятных времен построенная, расстоянием от Кочкурова в 3-х верстах, а от Саитовки в полуверсте.

В сию часовню крестный ход из саитовской церкви бывает в десятую пятницу после Пасхи, потому что в этот день совершается празднество в саитовском храме святой мученице Параскеве, нареченной Пятнице, которой и образ, многочтимый местными жителями, имеется в помянутой часовне. Жители, преимущественно женского пола, окрестных сел и заштатного города Починок, отстоящего от часовни на десять верст, привыкли издавна приходить сюда не только во время общественной молитвы, но и во всякое время, особенно весной и летом.

Три девицы села Кочкурова, по разным причинам не пожелавшие вступить в брак, - Пелагея Яковлева Зайцева, Параскева Григорьева Борисова и Ксения Иванова Рубцова, лет семь тому назад на Пасхе, среди седьмицы, отслушав вечерню в своем приходском храме, решились идти в означенную часовню на всенощную молитву и возвратиться к утрене в храм свой.

На половине пути они, взошедши на возвышенную гору и оставив проселочную дорогу немного левее, по скалистой отлогости пошли полем, прямо к часовне. Когда она находилась от них не более как в полуверсте, им показался в ней свет сквозь отворенную дверь ее, обращенную к северо-западу. В сердцах их затрепетало чувство радости, они сказали друг другу: "вот в часовне свет; видно, усерднейшие моливенники предварили нас своим приходом".

Вскоре подошли они к глубокому оврагу, на противоположной стороне которога находилась сама часовня. Отсюда они услышали пение, которое неслось к ним через овраг часовни. Радостное чувство в них еще сильнее затрепетало. Они быстро по крутизне начали спускаться в глубину оврага.

Не дойдя до часовни сажень на пять, они остановились как для того чтобы перевести дух после скорого хода, так особенно для того, чтобы внимательнее вслушаться в пение. Пение было так стройно и усладительно, что они не могли довольно надивиться и в недоумении говорили в простоте сердца: "То поют не наши кочкуровские и не саитовские, а, видно, образованные богомольцы города Починок посетили для великого праздника часовню. Не будем же скоро входить в часовню, чтобы не отвлечь нашим приходом молящихся, а станем слушать и молиться пока у часовни".

С этой целью они тихо подошли к окну часовни на юго-восточной стене ее, и две из них стали по сторонам окна, прислонясь плотно к косякам его, а девица Ксения стала напротив самого окна. В таком положении они не малое время слушали дивное пение, похожее (по их словам) на пение великого славословия. Слушая пение, они слышали и одного читавшего.

Наконец, девица Ксения Иванова решилась войти в саму часовню и тотчас поспешила к ее выходу; а через несколько минут за ней последовали и другие девицы. Но едва зашли они за юго-западный угол часовни, - девица Ксения в великом изумлении встретилась с ними и сказала, что часовня заперта.

Они не поверили ей, но когда вместе с ней подошли к двери часовни, то увидели, что точно дверь заперта, цепь наложена на пробой и замок висел на пробое. Когда они стояли в недоумении, - свет в окне уже не виднелся, и пение им не слышалось: везде была глубокая тишина.

Пораженные ужасом, они бросились бежать в обратный путь, - и бежали в трепете до самого храма, в котором еще не была начата пасхальная утреня. Войдя в церковную караулку, они несколько отдохнули и успокоились, но никому в то время не могли и не смели рассказать о своем видении.

Я узнал об этом дивном происшествии от девицы Пелагеи Зайцевой в прошедшем 1867 году. После рассказа ее, в другое время я призвал девицу Параскеву Борисову и спрашивал ее о сем видении, и она рассказала мне точно так же, как и Зайцева, не разноглася с ней ни в одном слове. Девицы Ксении Рубцовой не было в это время в Кочкурове.

Я спрашивал их: почему они так долго никому об этом событии не рассказывали? Они отвечали: "мир называет нас святошами, подозревает в лицемерии; и поэтому мы решились навсегда сокрыть эту тайну, чтобы не подвергнуться еще большему посмеянию и оскорблению"

Я не могу не верить истинности сего происшествия, во-первых, потому, что свидетельниц оного было три, а потому подозрение в вымысле или обмане чувств невозможно; во-вторых, потому, что они ведут жизнь безукоризненную: я в сороколатнее мое пастырское служение знаю их хорошо от самой юности".